«Мы уже испробовали демократические методы, однако правосудия не добились – и тогда мы сказали: наше оружие свершит правосудие. Наша идеология – вот наша легитимность»

31 марта около 12 часов дня двое бойцов Революционного Фронта Народного Освобождения (DHKC) ворвались в здание суда района Чаглаян в Стамбуле и взяли в заложники Мехмета Селима Кираза, прокурора по делу Беркина Элвана, подростка, застреленного неизвестным полицейским в ходе восстания в июне 2013-го. Беркин Элван тогда был тяжело ранен, провел почти год в коме и, в следующем году скончался. Никто из убийц до сих пор так и не был найден, несмотря на все старания и требования со стороны его семьи и народных демократических организаций.

Мы предлагаем вашему вниманию интервью журналиста газеты Cumhuiyet Ахмета Шика с бойцами DHKC, взятое в тот же день – 31 марта около 16 часов – то есть за 3-4 часа до того, как бойцов казнили без суда и следствия члены бригады турецкого спецназа. Хэштэг Твиттера #BizDeSiziSeviyoruz («Мы любим вас») стал трендом в Твиттере после последнего поста в Твиттере, опубликованного бойцами Революционного Фронта: «Народ наш, мы любим тебя».

– Намерены ли вы завершить свою акцию? Расскажите о происходящих сейчас переговорах.

– В нашем Твиттер-аккаунте мы опубликовали регистрационные номера тех полицейских, которые находятся под подозрением в деле об убийстве Беркина Элвана. Согласно следственным материалам, следователи идентифицировали троих полицейских из 21 подозреваемого. Мы узнали, что эти трое полицейских могли быть теми, кто убил Беркина. Прокурор уже предоставил нам эту информацию. В ходе переговоров мы требовали, чтобы личности этих трех офицеров полиции были оглашены по телевидению.

Участники переговоров сказали нам, что есть 99% вероятности того, что Беркин был убит этими полицейскими. Поэтому мы требуем огласить их имена по телевидению. Здесь мы изучили следственные материалы. Мы увидели фотографии подозреваемых полицейских – фотографии троих из них были обрамлены красным цветом. У одного из них инициалы G.T. – номер 35…. Мы также распространили данные о номерах других полицейских и требуем раскрыть их имена и фамилии.

– Как вы считаете, ваши требования будут удовлетворены?

– Им известны имена преступников, но они их не оглашают. Их огласят и привлекут к суду после нашей акции. Однако имена убийц Али Исмаила Коркмаза и Этема Сарисюлюка тоже были известны, но вы же видите, каковы результаты суда над ними. Убийцы никогда не карают. Поэтому мы и требуем, чтобы убийцы предстали перед народным судом – и это наше второе требование.

– Что произойдет, если ваши требования не удовлетворят?

– Наши требования ясны. Имена и фамилии должны быть оглашены по телевидению. Те, кто ведет с нами переговоры, должны выполнить свои обещания – раскрыть имена копов. И эти офицеры полиции должны признать свою вину. После того, как будут удовлетворены эти требования, мы можем приступить к обсуждению других наших требований, о которых ранее заявляли. Если же требования не удовлетворят, мы сделаем то, что обещали сделать.

Мы предоставили им регистрационные номера полицейских и хотим, чтобы их имена были оглашены. Затем с этим мы можем закончить. Сейчас мы даем последнее интервью и даем им полчаса (до 19:40). Если же они не признаются в преступлении в живом эфире, переговоры прекратятся. Телефонной связи больше не будет, и прокурор понесет наказание.

– Вы также требовали, чтобы глава полицейского ведомства и заместитель главного прокурора сделали заявление в полдень?

– Да, и заявление было сделано, в соответствии с нашими требованиями. Для начала мы дали им три часа. Нам удалось связаться с делегацией по переговорам как раз в последний момент. Когда власти пообещали, что имена убийц будут оглашены, мы заявили, что только после этого переговоры будут продолжены. Затем начальник полиции и заместитель главного прокурора сделали заявление в прямом эфире. Если бы заявления не было, мы бы не продолжали переговоры.

– Ходят слухи, что вы воспользовались удостоверениями адвокатов, чтобы проникнуть в здание и один из вас действительно адвокат. Как вам удалось пронести оружие в здание суда?

– Мы не будем сейчас рассказывать, как мы сюда проникли. Со временем это, конечно, станет известно. Пока что мы никак это не будем это комментировать. Подобные слухи ударят по адвокатам. Хотя, с другой стороны, адвокаты уже и так под ударом. Они становились объектами для репрессий много раз в этой стране: их бросали в тюрьмы и убивали за то, что они защищали своих клиентов. В этой стране каждый, кто против правящей партии AKP и истеблишмента – уже под ударом. Мы не адвокаты. Мы бойцы Революционного Фронта. Мы решились на эту акцию и для ее осуществления испробовали разные методы. Нас вынудили избрать именно такой метод.

– Поможет ли вооруженная акция свершить правосудие?

– Революционеры этой страны использовали любую возможность, чтобы добиться правосудия. Было много попыток: революционеры выходили на акции протеста, адвокаты пытались добиться справедливости. Однако арестовывали не убийц, а активистов. Затем именно против активистов возбуждали дела. Их пытали. Правосудие действует только тогда, когда на кону интересы представителей истеблишмента, и силы правопорядка арестовывают тех, кто требует настоящего правосудия. И мы здесь для того, чтобы свершить правосудие. Методы, которые мы используем, как и сама акция – являются законными.

– Вы говорите, что собираетесь убить прокурора, если ваши требования не удовлетворят. Разве это законно?

– Мы пытаемся сделать так, чтобы этого не произошло. Это от них зависит – удовлетворять наши требования и спасти жизнь прокурора или нет. Это их прокурор и их полицейские. Это прокуроры и полицейские, которые защищают их истеблишмент. Если они не хотят, чтобы их тронули, то пусть удовлетворят наши требования. Мы не думаем, однако, что истеблишмент ценит жизнь этих людей – ими пользуются, а затем выбрасывают. В любом случае – это их забота. На этом мы стоим и уступать не намерены.

– А как здоровье прокурора? Можно с ним поговорить?

– Нет, нельзя. С ним всё хорошо. Он уже поговорил со своим коллегой-прокурором и еще с одним офицером полиции. Он вот и сам тоже сказал, что с ним всё хорошо.

– Обсуждали ли вы что-либо с прокурором? Некоторые новостные агентства сообщали, что он прилагал усилия по поиску виновных в смерти Беркина Элвана.

– Да, мы говорили с ним. Прокурор пытается оправдываться. Однако, если изучить бумаги этого дела, то оказывается, что там есть только заявки от адвокатов. Там нет ничего, что говорило бы о том, что прокурор прилагал усилия для продвижения расследования. Мы поняли, как на самом деле продвигается расследование: прокурор до сих пор даже не касался этого дела.

Адвокаты и члены семей пострадавших разыскивали видеокадры доказательств, революционеры организовывали множество акций протеста. За это их арестовывали и подвергали пыткам. Однако прокурор так ничего и не сделал для расследования этого дела. По опыту других аналогичных дел мы четко видим, что судебная система не делает ничего в этом отношении. Всё, что она делает – это защищает государство и своих преступников. И здесь у нас находится государственный прокурор, ответственный за то, что покрывал полицейских. И мы ему об этом уже сказали.

– Широкие слои общественности уже отреагировали на убийство Беркина Элвана. Сотни тысяч человек восстали против несправедливости. Не думаете ли вы, что ваша акция подрывает легитимную базу всех этих протестов?

– Беркин Элван был простым человеком, но он был нашим ребенком. Мы знали Беркина. Мы лично знали этого паренька из нашего района. Мы воспитали Беркина. Он был тем, кого мы любили – он был нашим братом и товарищем. И миллионы человек пришли на его похороны не просто так. Революционеры проводили акции протеста на протяжении 360 дней, чтобы привлечь внимание к несправедливости и сформировать общественное мнение.

В ходе июньского восстания погибло много мучеников, но ни один из них не удостоился таких похорон. Конечно, в данном случае важно то, что Беркин Элван был ребенком, однако большинство пришедших на похороны Беркина, требовали правосудия. Мы уже испробовали демократические методы, однако правосудия так и не добились – и тогда мы сказали: наше оружие свершит правосудие. Наша идеология – вот наша легитимность.

Источник перевода: http://liva.com.ua/barrels-justice.html